Гейзенберг

Как-то в ответе на вопрос о принципе работы человеческого общества я ответил, что «человечество развивается, преодолевая собственные ограничения». Это была история про энтропию, про упорядочивание, которое помогает расти, делать больше и лучше. Но оказалось, что кроме энтропии, как источника вселенского хаоса, из которого всё строится, есть ещё одна метафора. Проще. Человек борется с Гейзенбергом.

Вечно неудовлетворённое компромиссами, человечество ищет (и пока регулярно находит) способы одновременно измерять и положение, и скорость, так или иначе совмещать полярные требования в своих решениях. На вопрос «тебе шашечки или ехать» ответ всегда один — и того и другого, и можно без хлеба.

* * *

После долгих споров появление разума и сознания неврологи (вслед за философами) теперь считают последствием усложнения биологической системы с обратными связями: в какой-то момент они становятся настолько запутанными, что для нормальной и сбалансированной работы всего организма в целом возникает «метасистема».

Фундаментом под ней стоит каркас из мяса и костей, работающий на выживание и размножение, то есть борется с хаосом самыми примитивными средствами. А задачей «метасистемы» и разума становится борьба с хаосом на более высоком уровне — не в масштабе поколений, а переходя на размер цивилизаций и, в идеале, когда метасистема подрастёт и повзрослеет, можно будет разбираться с энтропией в масштабе геологических периодов.

Как ни странно, ради этого всё и развивается — ради того, чтобы использование энтропии в качестве стройматериала и исходного состояния подталкивало к развитию негэнтропии, динамического порядка, через творческое нарушение законов природы. Во всём и везде.

Здесь тебе и ответ о смысле жизни, вселенной и всего такого, и понимание что до тех пор, пока наша вселенная строится на определённых законах и ограничениях, развитие будет всегда — именно за счёт того, чтобы преодолевать или огибать эти ограничения. Бороться с Гейзенбергом.