Пост 76880243005
В Сочи на старт вышли легендарные ямайские бобслеисты. После первого заезда они занимают 30-е место из 30.
В Сочи на старт вышли легендарные ямайские бобслеисты. После первого заезда они занимают 30-е место из 30.
Итак, добро пожаловать в ноябрь, месяц Нанораймо, месячника пятидесяти тысяч слов. По случаю мне прекрасная знакомая прислала картинку, полностью отображающую то, что будет происходить в следующие тридцать дней.
Поехали. Присоединяйтесь.
…And to those who suggest Peter Molineux might want to temper his expectations, to tone down the enthusiasm, he responds that they’re looking at the wrong side of the equation. “I don’t want to believe less in something,” he says. “I want to make something that is worthy of the emotion behind it.
Из статьи про Питера Молинье в Вайреде: How a Videogame God Inspired a Twitter Doppelgänger — and Resurrected His Career | Game|Life | Wired.com
I’ve learned that everyone wants to live on top of the mountain, but all the happiness and growth occurs while climbing it. — Andy Rooney ¶
А также из правил жизни Роберта Олтмена
В 1974 году Мухаммеда Али спросили, чем он собирается побеждать Джорджа Формана. Вопрос был не праздный: Форман — молодой и непобедимый чемпион, с сокрушительным ударом. До боя с Али он брутально за два раунда вбил в ринг Джо Фрейзера и Кена Нортона — боксеров, которым до этого Али проиграл. «Слабость Джорджа в том, что он никогда не слышал звон гонга на седьмой, восьмой или девятый раунд», — сказал Али. В том бою «величайший» висел на канатах, а Форман избивал его семь раундов из восьми. В восьмом Форман устал и надломился. Не столько физически, сколько психологически. Через 22 года в другом чемпионском бою Эвандер Холифилд точно так же сломает превосходящего в скорости, технике и силе удара Майка Тайсона, ни один из предыдущих соперников которого с момента возвращения его на ринг не смог продержаться и трех раундов.
Если ты брутальный мачо, привыкший ломать противника нахрапом, а именно такой подход к жизни исповедует наша власть, самое страшное для тебя, когда соперник сразу не ломается.
Второй раунд (KermlinRussia, микроблогер, из серии «Гражданские манифесты», Афиша)
Просторнее всего на самом верху, потому что никто по-настоящему туда не хочет.
Правила жизни Роберта Олтмена, Esquire
Быть счастливым — это не цель и не приобретенное благо. Это решение.
Правила жизни Карлоса Сантаны — Журнал Esquire (Спасибо Акве за ссылку)
Виктор Сухоруков, один из немногих отличных современных актёров, рассказывал как-то в интервью про своё возвращение к жизни из полуживотного состояния (ну, традиционного в русской культуре сочетания «алкоголизм, раздолбайство, депрессия») и там было такое поднимающееся изнутри яростное возражение «Нет, Сухоруков, так мы жить не будем!», когда он находился в периоде затишья на каком-то уж совсем паршивом дне личности.
А я мотивирую себя тем, что если не делать, будет хуже.
* * *
Я живу с какими-то очень простыми правилами. Если мне не хочется ничего делать, то это значит, что всё уже плохо, и нужно взять паузу. Если кажется, что пауза затянулась, то нужно попросить помощи, чтобы вылезти в мир людей. Если помощь не помогает, или брать её неоткуда, нужно заткнуться и начать работать.
В моём случае «работать» означает думать и писать. Все мои более-менее заметные циклы развития проходят одинаково.
Сначала я что-то написал.
Потом это кто-то заметил.
После этого меня позвали заниматься тем, о чём я написал (или чем-то другим, но благодаря замеченным текстам).
Привет, левелап.
Поэтому всё, что от меня требуется — заткнуться, думать, работать и записывать. Я уже рассказывал, что обычно лезу в вещи, которыми никто толком не занимается. У этого два следствия, одно хорошее, другое не очень. Хорошее в том, что мои знания, выводы или опыт — относительно редки, и меня сложно заменять. А плохое в том, что если я не буду работать с интересными мне вещами, то никто ими не займётся. Или займутся, но неправильно.
В «Человеке с бульвара Капуцинов» вслед за идеалистом и просветителем Фёстом появляется Секонд-коммерсант, которого приходится выставлять взашей. Так и здесь. Если я не буду заниматься своими темами книг, гипертекстов, классификаций, методов обучения, организации знаний и прочего балагана, будет только хуже. Не кому-то абстрактно, потому что я не верю в заметную роль личности в истории. А вот мне, конкретно, в двух-трёх-пяти-десятилетней перспективе. Это заставляет вздохнуть, встать с места, и идти фигачить.
«Потому что иначе они всё без меня испортят или даже не начнут».
*
Выгуливала сегодня собаку Чипа. Слишком резко свернули за угол — а там, оказывается, был детский бар: склянки, спичечные коробки и вывеска на влажной земле: ОТКРЫТО. И весь этот прибыльный бизнес Чип сокрушил одним движением.
Я пылко извинялась перед двумя барменами. Один, помладше, набычился и молчал. Другой сказал:
— Тоха, да все равно уже скучно было. А щас опять будем строить!
Поразительное умение держать удары судьбы.
Don’t tell anyone … but when ‘Star Wars’ first came out, I didn’t know where it was going either. The trick is to pretend you’ve planned the whole thing out in advance. Throw in some father issues and references to other stories — let’s call them homages — and you’ve got a series.
Джордж Лукас в письме к исполнительным продюсерам Лоста Дэймону Линделофу и Карлтону Кьюзу (от коттке)
Как обычно, человечество само не знает, что оно делает, у него нет Грандиозного Плана, оно просто так живёт и постоянно возвращается к опыту, рефлексирует, вытаскивает из прошлого разноцветные нитки и плетёт из них настоящее. Fake It Till You Make It.