Пост 73955848539
The public is more familiar with bad design than good design. It is, in effect, conditioned to prefer bad design, because that is what it lives with. The new becomes threatening, the old reassuring.
Paul Rand
The public is more familiar with bad design than good design. It is, in effect, conditioned to prefer bad design, because that is what it lives with. The new becomes threatening, the old reassuring.
Paul Rand
It is proposed that happiness be classified as a psychiatric disorder and be included in future editions of the major diagnostic manuals under the new name: major affective disorder, pleasant type. In a review of the relevant literature it is shown that happiness is statistically abnormal, consists of a discrete cluster of symptoms, is associated with a range of cognitive abnormalities, and probably reflects the abnormal functioning of the central nervous system. One possible objection to this proposal remains—that happiness is not negatively valued. However, this objection is dismissed as scientifically irrelevant.
A proposal to classify happiness as a psychiatric disorder. (via rarepandajoy)
Ever since puberty, ever since I was 11 or 12, I’ve had cyclical depression. That’s something that has been a defining feature of my life as an adult. It’s manageable. But it’s real. And it doesn’t take away from my joy or my work or my energy, but coping with depression is something that is part of the everyday way that I live and have lived for as long as I can remember.
Depression for me, you can’t distract your way out of it. … When you are depressed, it’s like the rest of the world is the mother ship, and you’re out there on a little pod and your line gets cut and you don’t connect with anything. You sort of disappear. And so it’s not something you can talk-therapy out of. It’s really a chemical thing. You get adrenaline from work, but adrenaline is not a cure.
Рейчел Мэддоу (Rachel Maddow) о депрессии в интервью на передаче Fresh Air в NPR
Это “you sort of disappear” — обратная сторона установки «меня не существует», постоянного, непреклонного внутреннего состояния, которое приходится как-то преодолевать, чтобы хоть на шаг сдвинуться вперёд.
Знаете, из практики наблюдений стало ясно, что человечество безнадёжно примерно в двух случаях:
1) Все сошли с ума.
2) Я сошёл с ума.
Первое, как ни странно, случается нередко. Полнолуние и солнечные вспышки, системные стрессы, новые рабочие процессы, переход на зимнее время, пробки и прочее веселье — неизбежно отзывается на поведении.
Люди становятся менее терпимы друг к другу, электрическая активность в мозгу нарушается, все переключаются на свои интересы и приоритеты, выживая в мире, где они сами за себя. В группах, где слабы культурные связи (короче, в транспорте, на дорогах и в очередях), начинаются скандалы и растёт средний уровень агрессии. В коллективах, которые работают давно и уверенно вместе, ухудшается взаимопонимание и пропадает общий язык.
Лечится либо ожиданием, пока не спадёт волна, либо привлечением внимания ко всеобщей неадекватности — как только это выходит на осознанный уровень, люди начинают хоть немного присматривать и за собой, и друг за другом.
(Здесь была короткая история о том, как это можно превратить в игровой процесс, но я её отсюда убрал, неформат.)
* * *
Со вторым бороться легче всего. Если вы читали историю о том, как девушка-шизофреник справляется с галлюцинациями, то общий механизм будет понятен: Answer to What does it feel like to be schizophrenic? (Quora)
Если всё выглядит ужасно, и непонятно, как жить дальше, то полезно задать калибрующие вопросы трём-четырем уважаемым, но не очень близким друзьям, не склонным к розыгрышам. Например, о том, правильно ли вы отреагировали на какую-то ситуацию, насколько трезво и разумно высказанное мнение человека, который вам кажется средоточием безумия? Наконец, как, по его мнению, обстоят дела человечества? Действительно ли утром на планету спустились пришельцы, которые подменили собой всех ваших коллег в офисе на точные копии, а по Ближнему Востоку прошла война государственных переворотов?
По ответам будет ясно, что именно происходит. Если вы неадекватно оцениваете происходящее — то выход будет один, а вот если ваши решения и оценки верны, то совсем другой. В частности, если пришельцы-таки спустились, то пора брать лом и начинать движение Сопротивления.
Во всех остальных ситуациях действует правило «подожди три дня и посмотри» (описанное той же девушкой по ссылке выше) — за несколько дней психоз проходит, а общество адаптируется. Если через несколько дней всё так же плохо или даже хуже, то пришло время общения с психиатром. Который, к сожалению, тоже может быть замаскированным пришельцем, так что тут либо пан, либо пропал.
*
Вы давно в последний раз искали ответ на вопрос о своём социотипе?
Это снова оказывается интересной темой, потому что нашёлся чудесный срез по психотипам среди дизайнеров. Выборка в 64 человека невелика, и было бы здорово крутануть это по дискуссионному списку рассылки IXDA (ух, какой мог бы получиться коммуникативно-социологическо-дизайнерский проект, с инфографикой и с сырыми данными, если бы кто из ребят собрался с таким), но и так базовые подтверждения гипотез и выводы просматриваются.
В частности, ни экстра/интроверсия, ни шкала логик/этик не играют значительной роли и красиво поделились пополам. Вместо этого рулят рациональные интуиты N*J. А в нерепрезентативном топе — наши нелюдимые аналитики-Робеспьеры (в этот момент я глажу свой любимый дефолтный тип INTJ по шёрстке), которые вообще любят всё организовывать и систематизировать, и в том числе отвечать на вопросы и писать про себя всякие профили. Рядом с ними — пиарщики Гексли (ENFP) и политики Гамлеты (ENFJ).
* * *
Обсуждения:
И другие ссылки: Опросник Кейрси, таблица социотипов, модель А для разбора типов, и небольшая диаграмма про алгоритм обработки информации психикой, в её соционическом понимании.
unknown8bit: Results: What Personality Types Are Designers? | Michael Roller
(Спасибо fuckyeahinfo)
А как у вас?
Нигде не начинал, само. Так оказалось. Раз уж у меня сегодня дурацкая автопилотная мигрень, то посмотрим, что там у нас в черновике ненаписанной книги «Топология овцы».
* * *
Как и у многих других детей, у меня были воображаемые друзья. А потом воображаемые друзья утихли на период пубертата, и вернулись через несколько лет отдельными субличностями. Так я начал в 2002-03 эксперимент с контролируемой шизофренией, попробовал, решил, что мне нравится, и этот эксперимент, с незначительными перерывами, идёт до сих пор.
* * *
Оказалось, что моё сознание — это коробка с игрушками. Если мне попадает в руки новая метафора или точка зрения, я её примеряю на себя, и пробую с ней что-то сделать. Воображение разбирает идеи на части и применяет к себе, вставляя их в пустые слоты (метафора), снимая обёртки с таблеток РНК (метафора, см. «Четвёртую профессию»), включая новые панели (метафора) и проходя по боковой улице (метафора), собирая их в лоскутных одеялах (метафора), поправляя предохранители и реле-автоматы (метафора, метафора).
Метафоры, сравнения и образы — мой способ управления реальностью и людьми. Так у меня появились всякие тренированные визуализаторы пространства, разноцветные дальномеры и прочий зоопарк. И возникли отдельные миры-пространства, вроде Внутренней Монголии.
* * *
Оказалось, что я сортировщик. Если мне попадались типологии и языки описания людей, я их пробовал на практике, учился ими думать, и те, которые прижились и были похожи на правду, остались со мной. Я свободно пользуюсь астрологической и соционической таблицами как психологическими стереотипами, и использую большую часть того, что вытащил из институтской психологии — от транзактного анализа и Вирджинии Сатир до Ганнушкина и Майерс-Бриггс (и дальше в соционику и психодиагностику тоже).
Практически любая шкала или множество для меня — способ создать типологию. Я могу оттипировать своих друзей и знакомых, привязав их цветам, странам, сторонам света, персонажам фильмов и книг, по книгам целиком, по предметам или движениям. Это происходит непроизвольно.
* * *
Оказалось, что я — из тех, кто не умеет считать, но умеет прикидывать. Ещё я считаю вероятности и соотношения, взаимосвязи, закономерности и паттерны. Раскладываю штуки на кучки и отыскиваю общее. Считаю людей, строю их модели и примерно понимаю, как они будут жить дальше. Иногда рассчитываю совпадения, и изредка люди вокруг этим качеством пользуются, это называется «овцефильтр». У меня плохо с логикой, потому что мне в ней быстро становится тесно, но я могу почти всё объяснить в рамках формальной логики и связей одного с другим. Люди в реальности очень простые.
* * *
Оказалось, что я навожу порядок и объясняю — и это единственная моя функция, которая востребована более всего в работе. Навести порядок (организовать, разложить, придумать схему и логику) и рассказать, как надо сделать — это самое быстрое и любимое.
Как кажется людям, это способны делать все. Это не то, чтобы неправда, просто есть те, кто делают это лучше (поэтому, кстати, проектировщики интерфейсов делают интерфейсы действительно лучше, чем дизайнеры, программисты, журналисты, психиатры или другие знатоки человеческих душ). Поэтому иногда для того, чтобы что-то понять лучше, пользуются мной.
Я могу вывести эту фразу из пассива и сказать, что «я прихожу и молча поправляю всё», но это не так. Моя роль сводится к тому, чтобы выслушать, задать вопросы так, чтобы у человека или коллектива в голове всё разложилось как надо, и потом зафиксировать результат. Самый слабый навык для меня здесь — в фиксации результата. Поэтому я очень люблю, когда фиксирует кто-то другой.
Мои следы почти никогда не видны в проектах, где я что-то рассказывал, но люди, которые со мной работали, работают немного иначе. А оптимизация и улучшение означают, в том числе, что я почти бесполезен на старте, когда нужно придумывать что-то абсолютно новое. Новое я придумываю не лучше, чем любой другой человек.
* * *
Оказалось, что мне не очень нужны психоактивные вещества, потому что представить действие лизергиновой кислоты оказалось довольно просто, из кетамина пришлось выбираться. Про овердрайв от мдма-экстази или метамфетамина и разговора нет. Мне не понравилась марихуана/ТГК. Псилоцибины красивые, но дурацкие, мескалин я не понял. Тимоти Лири я читать не смог, меня хватило на несколько страниц.
* * *
Оказалось, что у людей есть закономерности, пристрастия и стереотипы желаний, которые позволяют встраиваться в этих людей и устраивать совпадения по желанию. Термин «сила желания» для меня давно превратился из красивого образа в рабочий инструмент. И как-то вышло, что я из тех людей, слова которых производят изменения, неизвестным мне способом.
Книги про нейронауку и когнитивную психологию называют это «праймингом», программированием мозга под более активный поиск того, что ты чётко представляешь или ожидаешь — и мгновенное узнавание его среди всего остального. Но никакой прайминг не объяснит появление нужных людей в нужное время в нужном месте и в нужном настроении. Или пойманную машину со знакомым, которого давно надо было встретить. Или случайный телефонный звонок. Редко, но очень метко, с болезненной точностью.
* * *
Оказалось, что я могу легко выходить в мету («состояние наблюдателя») и жить там, но абсолютно бездарен без неё. Поэтому я избегаю прямого действия, где нет времени на роль наблюдателя. Я делаю дурацкие ошибки в общении, у меня очень длинное время восстановления после обид (дни и недели), я много чего не прощаю вообще, поэтому после определённого порога я стараюсь не выпускать происходящее из-под контроля, из-за чего люди пугаются иногда.
* * *
Оказалось, что у меня посредственная память, но болезненная фиксация на деталях. Это приводит к тому, что я помню про людей немало мелочей, но забываю какие-то крупные вещи, которые, казалось бы, должны лежать в основе.
Любовь к деталям приводит к тому, что я всегда копаю вглубь жизнь тех людей, которые мне по каким-либо причинам стали интересны. Первые несколько лет это кончалось ссорами, пока я не научился держать язык за зубами и слушать истории, которые мне давным-давно известны. Моделирование людей, раскопки в архивах и совмещение с личными рассказами дают мне достаточную перспективу, чтобы наслаждаться объёмными образами любимых людей — со всем хорошим и плохим, что в них есть. Образы нелюбимых людей быстро схлопываются в плоские наборы данных.
Человеческая паранойя научила меня никогда не говорить обо всём, что мне известно. Причин всего две:
1) Люди пугаются из-за повышенного внимания, им и приятно, и больно, не надо их с этим сталкивать лишний раз, это негуманно. Потому что жизнь всех учит, что повышенное внимание приносит только проблемы;
2) Люди любят рассказывать истории, им это доставляет удовольствие, помогает при стрессах и приводит в тонус. Главным правилом стало «дай им поговорить».
Если я кому-то даю понять, что я про него знаю чуть больше, чем мне положено — это форма проявления доверия, любви, симпатии или заботы. Так происходит с очень редкими людьми, и всё равно каждый раз подобное проявление становится жёстким стрессом, с адреналином, чувством «ужас, всё кончено» и всем таким. Ну, вы понимаете. Но прозрачность важнее, чем страх, поэтому кто-то иногда получает краткий тур по моим дневникам, кто-то слушает истории из-под замков или приходит к личным сувенирам.
Единственный предел и запретная зона — истории и досье о других людях. Они почти никогда не раскрываются, а если случаются исключения, то только в той части, которая касается меня.
* * *
Оказалось, что с образами людей в памяти можно общаться также, как с обычными людьми в жизни. Со временем расхождения накапливаются, и когда встречаются образ и прототип, то иногда выходит очень странно — далеко не сразу понятно, кто из них «правильнее» и реальнее.
Некоторые из хранящихся образов иногда требуют встреч с прототипами, потому что они слишком изменились, и им нужно побыть рядом хоть как-то, чтобы синхронизироваться и обновиться. Разговор или совместная прогулка, два часа за совместной работой или ночь рядом ставят всё на свои места.
* * *
Оказалось, что я не ответил на вопрос «как я начал учиться», но, по-моему, он очевиден — как только начал рассматривать то, что у меня есть. То, что работает и не работает, прорехи, которые надо или латать, или обходить, и отвёртки, которым надо найти какое-то применение. И придумывать (то есть бессовестно воровать идеи отовсюду) что-то, во что можно было бы интересно играть.
Скажем, в 14 лет я натурально думал про тело и внутренний баланс в терминах пилота боевого человеко-подобного робота из вселенной Battletech. Нормальная метафора, которая на тот момент была интересным переходом от «проживания в себе» к «отделению контроля от восприятия», если хотите.
А в 16, кажется, в качестве внешнего советчика и заносчивого умника у меня был Пол Атридес, обращение к которому за помощью довольно сильно мобилизовывало и помогало.
После института это всё стало менее заметно, а в последние годы почти все инструменты перешли в разряд навыков и невидимых отмычек, которые я стараюсь не демонстрировать перед кем бы то ни было без весомого повода.
* * *
И да, мне было бы приятно, если бы люди, которые знакомы со мной, прочли этот текст, потому что никто и никогда на самом деле не спрашивает о нашем внутреннем устройстве. Потому что это всё не подлежит обсуждению (я просто не отвечаю на вопросы об этом в личных разговорах), а рассказывать в монологе скучно и долго.
И да, я бы очень хотел узнать, как устроено сознание и мир тех, с кем общаюсь — какие у них символьные системы, как они отделяют хорошее от плохого, как устроены чувства. Мне всё это ужасно интересно, потому что сверху-то все довольно одинаковые, а внутренняя эволюция у всех разная.
*
Мне пришлось вырасти в семье, где это была неиспользуемая лексика. Не табуированная, а неиспользуемая. И в кругу моих друзей на протяжении всей жизни (в школе, потом в обоих институтах, на работах), так уж повелось, обсценная лексика в активном словаре всегда служила маркером «простонародного происхождения».
Т.е. никто не будет на тебя косо смотреть или шикать — это «тоже родной язык», и Пушкин там писал, и пр., но возникнет ощущение слабости и неуверенности собеседника, которому приходится прибегать к мату, фене или арго. Высший класс — это полно и ярко выразить свои мысли и эмоции на русском языке, особенно в момент переполнения буфера, когда мозг отключается, и остаются только междометия и спинномозговые реакции.
И это, в общем, повлияло на то, как обращаюсь с матерным словарём я — сначала научился на нём ругаться, потом говорить на нём, потом говорить без него, потом пользоваться для акцентов, потом играть в эвфемизмы, и, наконец, дозированно использовать.
Сейчас у меня стадия, когда есть смысловая шкала «хорошо-плохо», которая сама по себе довольно широкая, с массой модификаторов (когда последний раз считал, было около десятка градаций и местами градации градаций). Сверху-снизу у этой шкалы есть «красная зона», которая используется для случаев перехлёста. И это зона мата. Потому что если кто-то уже не просто мычащая утка, а просто откровенный мудак — то что уж тут. Но это тоже скорее от отчаяния, и мой внутренний цензор очень щедро вознаграждает меня за каждый случай, когда вместо пидорасов, мудаков и феерического блядства я нахожу подходящие описания и обороты, за использование которых не стыдно перед родителями.
Единственное исключение — состояния стресса, тоски и печали, когда мат становится средством терапии и концентрации, остраннения и пр. Вот пара ссылок (чтобы вам было что ответить на вопрос «что я узнал сегодня»):
Holy $#%&! Researchers Say It’s Good to Swear at Work! (A new study finds that profanity in the workplace can actually help boost office morale.)
Why the #$%! Do We Swear? For Pain Relief. (Dropping the F-bomb or other expletives may not only be an expression of agony, but also a means to alleviate it.)
* * *
Про комфортность восприятия ответ простой. Матерная лексика — низкий жанр. Мне не нравится читать тексты, написанные этим языком, мне не нравится слышать это в кино, и мне не нравится, когда на этом языке говорят.
И да, у меня сильное шовинистское убеждение, что девушек стоит оберегать от обсценной лексики — и от восприятия (разве что в крайних случаях), и от использования в бытовых ситуациях. И я уверен, что при детях фильтруют свои слова вдвойне внимательно, нецензурное и непристойное при детях неуместно вообще. Не согласен — личное дело, выйди или отойди (в драку не полезу, впрочем).
* * *
И, опять же, про исключения — несколько раз мне было интересно посмотреть на состояние «я-животное», в котором должна оказаться приличная девушка, чтобы решиться на требование «выеби меня». И это довольно увлекательно.
Запрет на обсценную лексику в обычное время делает её применение в ролевых ситуациях ку-у-уда как эффектнее. А уж в играх с мозгом, воздержанием и ограничением сейчас ради ярких впечатлений потом, мы всякого повидали.
*
Someone did something very nice for me the other day and paid the $31 I owed for my California driver’s license. […] This is why I’m ambivalent about random acts of kindness. It’s because the nausea of having to pay it forward or just pay it back, the utter joylessness in scanning walls of Hallmark cards, the impersonal sense of obligation that will poison whatever I do, these things point strongly to me not being a very good person, especially compared to someone who unblinkingly swipes her credit card for a total stranger at the DMV.
Hey, you never indicated that the piece on $31 at DMV supposed any feedback, but I just thought that I’d still chime in.
The great idea behind the RAoK is that they happen out of the universal abundance of humanity in people around us. And therefore when you encounter one, you don’t have to repay it instantly (you might, but you don’t) as it’s not about “payback” to a single person, it’s more like being slightly indebted to the world around you. And that means that you don’t need to be awkwardly personal with returns.
Deploying a random act of kindness upon a stranger is akin to depositing a little amount of do-goodery into the universal bank of incentive to be helpful, so that the one on the receiving end will be more eager to help other people in need when the time comes. That basically means that “repaying” to the person who helped you is not really welcome unless it’s a life-threatening issue. Otherwise it’s just not worth it.
Why not just get it done with sparkly Hallmark card and a small gift or a check and a hand-written letter of gratitude? Because it removes the burden and unspoken obligation to be on the outlook for someone else, it takes out the chance to start a small but effective avalanche of people helping people helping people. Not only because they should, but rather because they can — and you can’t see it any better than when it’s you who’s being helped, and that knowledge and the feeling of gratefulness itself transforms you even if just for a minute.
Such acts are a miracle that turns common day and life into what might be known as a “positive sum game”, when everyone who wins doesn’t rob others, and everyone who loses (or gives) actually forfeits much less compared to what get those who won. It’s the truth behind the RAoK — give to those who needs it. Give to the world and the world might be just nice and friendly enough to return the favor when the time comes.
And that’s why you don’t worry about paying back — it’s worth less that way, for you it wasn’t exactly $31 worth, it might have been any amount that you were short of. It’s the whole resolution that makes you happy, the price of your hour and your peace of mind and a possibility of anger and disappointment. And it’s not worth $31 for sure, it’s something more. Thus you might express gratitude, but don’t you care about money. You might give something to charity of your choice instead, or you might just do something good for the person standing next to you in the line next time, when they’re out of luck. Returning the favor with RAoK of your own is so much more fun than dull exchange “Oh, well, you know, thanks for your help, you shouldn’t have and all. — Aw, come on, never mind”.
Obligatory science link: Animals show altruism toward strangers too.
And yeah, sorry if I’m being inappropriate.
Нет, я не трогаю сами вещества пока, может, дойдёт ещё (осталось найти отчёт «о влиянии LSD на развитие болезни Альцгеймера и применение его в профилактической практике»).
Но да, я пробовал моделированный опыт галлюциногенов и диссоциативов, мне хватает. И да, модель отличается от реальной реакции организма на препарат. И нет, это отличие в реакции организма не мешает мне использовать модель for recreational and educational purposes of using the substance, потому что результат довольно релевантный.
*
Прикосновения и поглаживания — дорога к счастью и стабильной экономической обстановке на планете. Погладьте ближнего своего, не задумывайтесь.
…in recent years some researchers have begun to focus on a different, often more subtle kind of wordless communication: physical contact. Momentary touches, they say — whether an exuberant high five, a warm hand on the shoulder, or a creepy touch to the arm — can communicate an even wider range of emotion than gestures or expressions, and sometimes do so more quickly and accurately than words.
The evidence that such messages can lead to clear, almost immediate changes in how people think and behave is accumulating fast. Students who received a supportive touch on the back or arm from a teacher were nearly twice as likely to volunteer in class as those who did not, studies have found. A sympathetic touch from a doctor leaves people with the impression that the visit lasted twice as long, compared with estimates from people who were untouched. Research by Tiffany Field of the Touch Research Institute in Miami has found that a massage from a loved one can not only ease pain but also soothe depression and strengthen a relationship. (Evidence That Little Touches Do Mean So Much, NYT)
Touch. Research. Institute. Невероятно.
Картинка: tebe-interesno, пост пришёл от аквы, спасибо им обоим большое.