Заморозки и шулерство

Климатическая эмиграция во многом похожа на поведение человека, когда он понимает, что находится в безвыходной и безвыигрышной ситуации. Будь он хоть Сизиф, хоть Тантал, хоть Мидас.

Каждый год повторяется одно и то же — ты жил и ждал, пробирался через полгода зимы, получил в награду немного уютного и тёплого лета в промежутках между промозглыми пасмурными облаками и жгущим сорокаградусным солнцем, под которым асфальтовые дороги превращаются в широкие полосы лакрично-чёрной жвачки, размазанной по земле. Только ты освоился, перестал вставать рефлекторно в охотничью стойку на каждую тёлочку в микросарафане — начал, в общем, жить. И на тебе.

Наступление зимы в среднем возрасте невозможно воспринимать как данность. Это в детстве всё кажется новым и круто на санках и по грязи с воплями. Это в старости всё выглядит умилительно циклично — у иных и этих зим-то за жизнь на счету накопилось побольше, чем секса, они с ней старые друзья. А когда ты уже дееспособен, но ещё не сморщился с философским шамканьем, вот здесь, сейчас, в середине биения летнего ритма, зима — это только наказание нам за грехи наши, непонятные, непостижимые. Организм перемены очень остро чувствует и подсказывает каждый раз в заморозки — мол, раз родители ошиблись с географией, то теперь на нас лежит ответственность ошибку эту поскорее исправить.

Выиграть у подступающей зимы невозможно. Бешеный белый джаггернаут с красноносым Дедом давит всё, хоть прячься от него в яркую оранжевую куртку-парку, хоть жги нефть и уголь, вставай на лыжи или живи с оленями в тундре. Невозможно привыкнуть и подружиться с холодом. Только переждать, пока он прокатится мимо, желательно, в соседнем полушарии. Не нужно играть с шулером в игру, в которой не предусмотрена чья-то ещё победа, кроме сдающего. Всё равно зима отсчитывает выигрыш только в кубиках льда, инеем и снежинками.

Бр-р-р.

r.5